Приехав в середине 80-х годов XIX века на охоту в места близ подмосковного села Алтуфьево, Георгий Мартынович Лианозов (Геворг Лианосян) был очарован здешними красотами. Среди его охотничьих трофеев оказались и два кабанчика, которых умело нашпиговал и подал на стол староста села Алтуфьево. Радушие местных крестьян и упоительный воздух навели Лианозова на мысль приобрести это село. Выкупив его в 1888 году и прикупив к нему окрестные земли, Георгий Мартынович, которому было уже за 50, со вкусом отстроил себе богатый особняк. С 1903 года вокруг его усадьбы стал расти дачный поселок, за которым закрепилось название Лианозово, по имени «главного дачника». Как щедрый хозяин, Георгий Мартынович нарезал желающим по 10 – 15, а то и по 20 десятин. Затейливой архитектуры двухэтажные дома в стиле модерн, с верандами и балконами, огромными садовыми участками, росли как грибы, перевалив за сто. К разросшемуся поселку провели телефонную связь и проложили добротную дорогу, связавшую его с ближайшей железнодорожной станцией Савеловской линии, тоже получившей название Лианозово.

В феврале 1909 года был созван первый съезд Лианозовского общества благоустройства. Активно агитируя москвичей обзаводиться участками под строительство дач, стал издаваться «Дачный вестник», обещая здоровый воздух, всевозможные развлечения и, что главное, умеренные цены. Тогда же в Лианозово появилось потребительское общество, снабжавшее дачников продуктами и всем необходимым.

Селом Алтуфьево с 1849 года владел действительный статский советник Николай Жеребцов, о котором известно, что за свою сравнительно недолгую жизнь он успел побыть виленским гражданским губернатором и вице-директором так называемого Третьего департамента Министерства государственного имущества. Инженер путей сообщения по образованию, написал он книгу «История цивилизации в России» и издал ее в Париже.

После его кончины в 1868 году село с усадьбой сменили несколько владельцев. Последним из них был добрый приятель Льва Толстого барон Н.В. Корф.

У него-то Георгий Лианозов и выкупил Алтуфьево. При усадьбе был пруд, откуда вода по речке Самотёшка текла в Чермянку, а уже из неё – в Яузу.

По мере разрастания поселка стали появляться улицы, которым присваивали названия больших городов России: Архангельская, Владимирская, Костромская, Московская, Псковская, Новгородская…

* * *

Перелистав справочник 30-х годов прошлого столетия «Окрестности Москвы», любознательный может вычитать, что богач Лианозов отличался-де крутым нравом и любовью к охоте. И дал зарок, что поставит церковь, если ему удастся подстрелить десять волков и трех лисиц в местном смешанном лесу.

Почему именно столько волков и столько лисиц, никто так и не узнал. Но свое слово удачливый охотник сдержал. Сложившись со своим приятелем, действительным статским советником Василием Яковлевичем Яковлевым, Лианозов в Красном Селе, что под Петербургом, поднял церковь Во имя святителя Николая Чудотворца. Церковь стояла при Авангардном лагере гвардии, где располагались гвардейский кадровый резервный батальон, гвардейская стрелковая бригада, армейская пехотная дивизия, офицерская кавалерийская школа и военный госпиталь. Идею поставить храм на месте церковного шатра – походной палатки подал Главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа великий князь Владимир Александрович. Лианозов с Яковлевым охотно её поддержали.

Торжественное освящение церкви состоялось 22 июля 1895 года в присутствии великого князя и его супруги великой княгини Марии Павловны. Внешним видом и внутренним убранством она точь-в-точь повторяла Александро-Невскую церковь. Благочинный армейских храмов Петербурга протоиерей Алексей Ставровский прилюдно отметил заслуги благотворителей перед православной церковью.

Спустя три недели после освящения церкви – 11 августа – приехал помолиться туда император Николай II. В 1918 году большевики церковь закрыли, а кем и когда она была разобрана, точных сведений нет.

* * *

Георгий Лианозов в московских финансовых кругах был фигурой заметной. Имел собственные дома: один – в Большом Гнездниковском переулке, другой – в Малом Гнездниковском (ныне там разместилось Федеральное агентство по культуре и кинематографии РФ). Построив дом в Газетном (Камергерском) переулке, он передал его в дар Художественному театру (ныне это МХТ им. Чехова).

Как человек уважаемый, он, в качестве одного из директоров, входил в Попечительский комитет о тюрьмах. Вместе с известным книгоиздателем И.Д. Сытиным состоял в комитете Московского общества пособия несовершеннолетним, вышедшим из мест заключения, пекся об их дальнейшей судьбе и трудоустройстве. Имена Георгия Мартыновича и его жившего в Астрахани старшего брата Степана фигурируют среди членов Александровской общины сестёр милосердия «Утоли моя печали», которая находилась под покровительством самого императора. Милосердие у братьев Лианозовых было в крови, ибо они были потомками армян, насильно в начале XVII века согнанных с родных мест шахом Аббасом I в Исфаган – столицу Персидской империи.

Потомственный почетный гражданин Москвы Георгий Лианозов был бессменным старшим членом совета Касперовского приюта для бедных армян при Крестовоздвиженской армянской церкви, расположенной в Армянском переулке. 

Считались с Георгием Лианозовым не случайно: действительный статский советник, коммерц-советник, московский купец 1-й гильдии, в 1870 – 1874 годах – присяжный поверенный Московского коммерческого суда.

* * *

Георгия Мартыновича, основателя династии московских Лианозовых, знали как нефтепромышленника, однако его первичный капитал прирастал не нефтью – черным золотом, как принято считать, а черной, вернее серой, каспийской икрой.

Рыбный промысел достался ему от брата Степана Мартыновича, астраханского 1-й гильдии купца, который еще в 1873 году получил от правительства персидского шаха концессию на монопольное право рыбной ловли в устьях рек, впадавших в Каспийское море. И в устье каждой из них, а было их пять, основал он по фабрике, выпускавшей черную икру. Каждая фабрика перерабатывала определенную породу осетровых. А зацепиться за рыбный промысел Степану Мартыновичу помогли русские староверы, осевшие в персидском порту Энзели.

Когда в марте 1894-го Степана Мартыновича не стало, дело возглавил его сын Георгий, а после кончины Георгия Степановича в 1900 году икорный бизнес унаследовал Георгий Мартынович. Проявив ум и усердие, в марте того же года он сумел заключить с Министерством земледелия и государственного имущества Российской империи договор на аренду прибрежных вод Каспийского моря на 25 лет (по Туркманчайскому мирному договору 1828 года Каспийское море принадлежало России).

Мало кто знает, что каспийскую икру как «русский деликатес» прославили на весь мир Лианозовы. «Серая» зернистая икра осетровых пород была в широкой продаже в Центральной России и Западной Европе. В Москве, а следом в Петербурге и Париже стали открываться «Икорные дома Г.М. Лианозова и Ко».

Достались Георгию Мартыновичу в наследство от брата и нефтяные разработки. Все началось в 1872 году, когда на аукцион в Баку были выставлены нефтяные поля. Перекрыв стартовую цену в 1.310 рублей, Степан Лианозов за 26.200 рублей выкупил участок с шестью нефтяными скважинами.

В 1896 году Георгием Лианозовым было основано «Русское нефтяное общество» («РУНО») с главной конторой в Санкт-Петербурге, владевшее нефтяными промыслами в Бакинском уезде и керосиновым заводом в Баку.

В 1903 году, встав у руля компании, Лианозов достойно конкурировал с такими гигантами нефтяного бизнеса, как фирмы Ротшильда, «Товарищество братьев Нобель», англо-голландская компания «Шелл».

После смерти Георгия Лианозова в 1907 году, а похоронен он был на армянском Ваганьковском кладбище в Москве (могила его, увы, не сохранилась), бразды правления в «РУНО» взял в свои руки средний из трех его сыновей – Степан Георгиевич. К тому времени ему было 34 года, а за плечами – гимназия, естественный и юридический факультеты Московского университета, два года работы помощником присяжного поверенного округа Московской уездной палаты, состоял, как и Георгий Мартынович, в бакинском Человеколюбивом обществе и исправно вносил пожертвования.

В 1908 году в Петербурге появилось акционерное товарищество

«Г.М. Лианозова сыновья» с основным капиталом два млн рублей, директором-распорядителем которого и стал Степан.

Пройдёт четыре года, и он же в Лондоне создаст «Русскую генеральную нефтяную корпорацию» («Ойл»), куда войдут ведущие бакинские нефтепромышленные фирмы – три армянские и одна русская, а также элита русского банковского капитала, представители высшего света Британии. «Ойл» оказалась серьезным конкурентом фирме «Братья Нобель» и компании «Шелл». Со слов известного экономиста

В.С. Зива, «этот трест произвел полный переворот в русской нефтяной промышленности».

Благодаря активности компании «Ойл» на мировом рынке под умелым руководством Степана Лианозова акционеры фирм-участниц без увеличения добычи нефти получали более высокие прибыли. Одно только товарищество «Г.М. Лианозова сыновья», в 1913 году выплатило своим акционерам 15% от прибыли.

В том же году Степан Лианозов совместно с немецкими партнерами создал в Гамбурге компанию по переброске в Германию российской (то есть бакинской) нефти и нефтепродуктов для их переработки и продажи. Крупные европейские банки «О.А. Розенберг и Ко» (Париж), «Л. Дрейфус и Ко» (Париж), Б. Маргулиеса (Брюссель) для осуществления этого замысла, как и других проектов Лианозова, не жалели средств.

Личный вклад Степана Лианозова в том и состоял, что он сумел привлечь в нефтяную отрасль Баку небывалые до того инвестиции иностранного капитала, срастив российский и европейский капиталы.

* * *

Товарищество «Г.М. Лианозова сыновья» 16 октября 1912 года заказало на Николаевской верфи нефтеналивное судно грузоподъемностью 7.350 тонн для доставки керосина с берегов Черного моря в порты Западной Европы.

Танкер заложили 27 октября 1913 года, однако разразившаяся Первая мировая война замедлила ход работ и судно под названием «Степан Лианозов» спущено было на воду лишь 7 марта 1915 года. Так и не послужив Товариществу ни единого дня, переименованное в «Баку», оно перешло в ведение морского ведомства и было приписано к русской морской базе в Константинополе. В феврале 1921 года вместе с последним отрядом белого флота корабль пришел в тунисский порт Бизерту. Там французы экспроприировали судно и уже под названием «Луар» включили в состав своих военно-морских сил, где оно и прослужило до середины 1930-х годов.

* * *

Весной 1917 года, решив прибрать к рукам и молодой кинорынок, Степан Лианозов с братьями Манташевыми создали в Москве кинофирму «Биохром» и даже построили свою кинофабрику. В Петровском парке столицы Лианозов с Манташевыми снимали в отстроенном по их заказу стеклянном павильоне мелодрамы бытового, амурного и уголовного характера («Без исхода», «Бог мести», «Вечная сказка жизни»…). Съёмки продолжались до тех пор, пока весной 1918 года кинопавильон не сгорел.

* * *

Октябрьский переворот 1917 года принудил Степана Лианозова перебраться в Финляндию, где он влился в антибольшевистское движение. Войдя при генерале от инфантерии Н.Н. Юдениче в состав политического совещания армии, перед наступлением на Петроград он дал согласие возглавить отдел финансов. На банкнотах, отпечатанных Юденичем в Швеции, рядом с его подписью стоит и автограф Степана Лианозова. На лицевой стороне 1000-рублевого билета под двуглавым орлом в ореоле великомучеников изображены уже убиенные в Екатеринбурге Николай II и его супруга – Александра Федоровна.

Позже, уже в Эстонии, Лианозов, в ранге председателя Совета министров и министра иностранных дел и финансов, возглавил «Северо-Западное правительство», сформированное Юденичем при содействии члена английской миссии в Прибалтике генерала Ф.Д. Марша. Фиаско Юденича с походом осенью 1919 года на Петроград вынудило Лианозова податься в Париж, где в 1920-м он, работая рука об руку с Г.Л. Нобелем, П.П. Рябушинским, Н.Х. Денисовым, Л.А. Манташевым, Погосом и Абгаром Гукасянами, принял участие в создании «Торгово-финансового и промышленного комитета» («Торгпром»).

«Торгпром, – заявил глава организации Денисов, составивший свое состояние в сталелитейной промышленности, – поставил своей целью всеми средствами и способами бороться с большевиками на экономическом фронте». Члены «Торгпрома», согласно высказыванию Нобеля, «стремились к скорейшему возрождению своей родины и к возможности снова работать на родине».

Официальное заявление «Торгпрома» гласило: «Торгово-промышленный комитет будет продолжать упорную борьбу против советского правительства, будет неуклонно осведомлять общественное мнение культурных стран об истинном смысле событий, происходящих в России, и подготовлять будущее восстание во имя мира и свободы».

Русский Рокфеллер, как Лианозова именовали в Европе, попался на глаза советскому писателю Алексею Толстому. В его «Эмигрантах» «бывший нефтяной король» описан так: «Это был маленький утомленный человек с бородкой цвета высохшей степной травы и редкими волосами, тщательно зачесанными на пробор».

Деятельная натура не давала Степану Лианозову покоя. В 1925 году он пробует себя в качестве продюсера в кинопроизводстве, какое-то время кормясь этим.

* * *

И по сей день не утихают слухи, что Степан Лианозов якобы причастен к переправке во Францию чёрной каспийской икры, картин и антиквариата из советских музеев, которые сбывали через антикварный магазин Николая Рябушинского. Тогда Страна Советов остро нуждалась в валюте. И транзит серого золота из Энзели через Баку и Батум обеспечивал Лаврентий Берия, возглавивший к тому времени грузинскую ЧК.

В Париже Степан Лианозов известен был и в масонских кругах. По рекомендации русских эмигрантов – промышленника А.И. Путилова и дипломата Л.Д. Кандаурова он 11 ноября 1922 года был посвящен в члены Достопочтенной ложи «Астрея» № 500 Великой ложи Франции, а через полгода был возведен во 2-ю и 3-ю степень. В разные годы состоял в ложах «Гермес», «Друзья Любомудрия», «Лотос». В 1935 году, став членом Капитула Астрея Верховного Совета Франции, он поднимается на 15-ю – 18-ю степень. За несколько дней до кончины Лианозов узнает, что возведен в высшую, 33-ю степень. К слову, в том же «ранге» состоял и Лев Троцкий.

В мир иной Степан Лианозов, кавалер ордена Почетного легиона Франции, ушел 10 августа 1951 года, успев днем раньше отметить 79-летие. Погребен на парижском кладбище Пасси, возвышающемся над площадью Трокадеро, близ дворца Шайо.

Поговаривали, что застрелился Степан Георгиевич по безответной любви. Одни уверяют, что жил он в Париже на Шанс-Элизе, 125, другие, что обретался по проспекту Ваграм, 133.

Недавно не стало и его сына Николая.

* * *

В канун Первой мировой войны рыбная продукция Лианозовых производилась на самых технологичных по тем временам предприятиях. Флот Лианозовых насчитывал 20 судов, имел в своём составе два больших парохода – «Пирогово» и «Мартын». Второй был назван в честь деда его владельцев.

В рыбный промысел вовлечено было почти 6 тысяч человек, а капитальные вложения составляли 3 млн 800 тысяч франков. Что в Персии (с 1935 г. – Иран), что в России предприятия Лианозовых были самыми крупными и производительными. Если в 90-е годы XIX века валовой продукт рыболовных фирм ежегодно составлял в среднем 600 тысяч рублей, то в период с конца века до 1906 года он достиг 900 тысяч рублей, а в 1907 – 1915 годах – 2,25 млн рублей.

Контрольный пакет персидских акций был в руках Мартына Георгиевича, старшего из сыновей. Человек высокообразованный, он свободно владел семью языками. В музее московской школы № 166, что в Лианозово, хранится уникальная справка: «Дана в том, что М.Г. Лианозов, один из главных участников бывшей фирмы Лианозовых в Персии, в 1923 году, прибывши в СССР, добровольно передал Советскому Союзу свои права на Южно-Каспийские рыболовные промыслы в Персии… После чего остался жить в Москве и числится за «Главрыбой», получая пожизненную субсидию в размере 400 рублей в месяц».

Здесь необходимо отметить, что к этому времени право на монополию «русского деликатеса» СССР были переданы Ирану, который сделал икру одной из главных статей государственного дохода. Факт передачи советские дипломаты объяснили туманно – «целями особой политики на южном направлении».

Дошел до нас еще один примечательный документ, датированный 1931 годом. Это обращение высокопоставленного правительственного чиновника в Моссовет: «…Тов. Лианозов М.Г. временно помещен в Доме союза коммунальников по Страстному бульвару, 4… В комнате 2,5 квадратные сажени проживает семья из 3 человек… Учитывая несомненные заслуги тов. Лианозова М.Г. перед СССР и ВСНХ… прошу оказать содействие в получении тов. Лианозовым М.Г. жилплощади, соответствующей его семейному положению».

И таковая ему была предоставлена – трехкомнатная квартира со всеми удобствами в доме на Берсеневской набережной. Его новой избранницей стала Вера Николаевна Коншина, отец которой известен как один из основателей Третьяковской галереи.

О судьбе младшего брата Мартына и Степана Лианозовых – Лиона (Левона) нам ничего неизвестно. Говорят, его сын Лялек (Владимир Лианозофф) живет в Париже и изредка созванивается со Светланой Яковлевной, внучкой Мартына Георгиевича. Удалось лишь выяснить, что в 1994 году одной из двух членов Дамской комиссии армянской церкви Св. Ованес Мкртыч (Св. Иоанна Крестителя) в Париже, построенной на средства Александра Манташева в начале XX века, была Лидия Лианозофф.

* * *

Светлана Яковлевна состояла в браке с журналистом-международником Томасом Колесниченко. Прожив с ним почти 35 лет яркой и насыщенной жизни, она посвятила ему книгу «Есть любовь на земле…»

Она же поведала, что ее бабушка, так и не дождавшись мужа, Мартына Георгиевича, и оставшись одна в Иране, вышла замуж за тегеранского сенатора Бушехри. Это их сын Мехди женился на принцессе шахского дома Ашраф Пехлеви. Родством с венценосной особой Светлана Яковлевна особо гордится.

Овдовев в 2003-м, она через несколько лет выходит замуж за известного писателя-«антисоветчика» Владимира Войновича. Женившись на обеспеченной женщине, имевшей в Москве ресторан и магазины элитных, дорогих спиртных напитков, Войнович мог себе позволить не только не думать о куске хлеба, но и в спокойной обстановке дописать третью книгу о солдате Иване Чонкине и начать новую – «Автопортрет».

* * *

Объективно советская власть должна была бы иметь зуб на Степана Лианозова, ставшего ее лютым врагом. И он должен был скрежетать на неё зубами: надворный советник Лианозов разом лишился всего родового наследства.

Но, как ни странно, после событий октября 1917-го названия своего –

Лианозово – ни поселок, ни железнодорожная станция не утеряли. Более того, Лианозовскими при Советах стали еще и целый микрорайон Москвы, электромеханический и колбасный заводы, молочный комбинат, парк культуры и отдыха. Примечательно, что прошедшая недавно кампания по переименованию площадей, улиц и предприятий Лианозовых не затронула.

Думается, в честь их заслуг перед Россией.

Марина и Гамлет Мирзояны

Статья взята № 20 (203) Ноябрь (1–15) 2012 года. Газета "Ноев кавчег"